Почти у ног Егора посыпалась картечь, потеряв скорость на излете из-за недосягаемого пока расстояния для ружейных зарядов, и только потом донесся звук самого выстрела. Такой довод подстегнул парня к активным действиям. Пригнувшись, он сорвался вслед за проводником, стараясь не споткнуться о кочки с кустистой травой. Уже почти у самого пня недалеко от подножья пригорка над головой Егора просвистели первые пули. Выстрелов слышно не было. «Наверное, автомат с глушителем», – пронеслось в голове Лысенко, когда он свалился на землю возле Старого. Тот уже припал к оружию, собираясь подороже продать свою жизнь.

И снова Зона вмешалась в ход событий, перевернув все с ног на голову. От выхода из долины донесся леденящий душу продолжительный рык. Егор перевел взгляд и обомлел. По спине тут же пробежали колючие мурашки и осели неприятным холодком в районе груди. Эхо усилило и разнесло по долине жуткий боевой клич, и все замерло, словно остановился просмотр фильма.

Десяток уголовников и двое сталкеров завороженно взирали на громадного зверя, спокойно восседавшего на большом угловатом валуне. Двухголовое существо, довольное произведенным фурором, грациозно встало на все четыре лапы и с ленцой зевнуло меньшей по размеру пастью. Будто демонстрируя длинную густую шерсть, оно по-кошачьи выгнуло спину и замерло, оглядывая добычу. Создалось впечатление, что мутант ожидает бурных оваций и многоголосых призывов на бис.

– Писец – накаркал! Теперь мы точно трупы… – прошептал Старый.

Словно услышав слова сталкера и поняв, что фразу можно отнести и на их счет, бандиты круто развернулись и сломя головы с дикими воплями рванули обратно в овраг. Никто даже не пытался использовать оружие. Люди просто бежали на пределе возможностей, оглашая округу криками отчаянья. Казалось, сама Смерть ликовала, глотками бедняг воспевая гимн торжества над никчемными человеческими душами.

Посчитав бегство людей знаком неуважения к своей персоне, мутант припал на передние лапы, выпустил длинные когти и прыгнул в сторону оврага. Искры брызнули с того места, где только что сидела зверюга. Сам же валун пару раз кувыркнулся назад и развалился на несколько частей. Между тем, тело машины для убийства распласталось высоко в воздухе, сверкая шерстью в лучах заходящего солнца, метров через двадцать мягко приземлилось и снова взмыло вверх.

Егор очнулся от боли. Оказалось, что все это время он изо всех сил давил подбородком в рамку приклада автомата. Волосы стояли дыбом, а в кулаках до онемения пальцев сжимались комья влажной земли.

– Когда химера запрыгнет в овраг – рвем когти, – хриплым голосом скомандовал сталкер и перехватил оружие за цевье.

«Я не смогу бежать!» – подумал вдруг Егор. Он не знал, с чего вдруг возникло такое убеждение, но почему-то с легкостью принял его как непреложный факт. Воспаленное воображение тут же представило двухголового мутанта, с легкостью разрывающего когтями, словно тряпичную куклу, его собственное недвижимое тело, внутри которого бьется маленькое трусливое сердце. При этом он не кричит и не сопротивляется, только окровавленные губы повторяют одно-единственное слово…

Резкий рывок за капюшон и ощутимая зуботычина оторвали его разум от созерцания картины расправы над телом. Вмиг ушедшее из реальности сознание впорхнуло на место и лихорадочно задергало нити управления онемевшими мышцами. Барабанные перепонки давило звуками выстрелов и захлебывающимися воплями со стороны оврага. Оказалось, сталкер волоком тащит его за воротник куртки, грязно матерясь и кряхтя от натуги. Егор вывернулся из захвата и уже осознанно побежал, перехватывая болтающийся на ремне автомат.

Кровавая бойня постепенно затихала. Лишь когда парочка достигла выхода из долины, донесся последний победный рык мутанта, и все стихло.

Обогнув густые заросли молодого ельника, беглецы вошли в седловину между двумя почти отвесными холмами. Старый постепенно сбавил темп, а затем и совсем остановился, припав спиной к накренившейся бетонной опоре с обрывками проводов наверху.

Егор молча обнял ствол кривой сосны и медленно сполз на землю. У него крупно дрожали руки. К горлу подкатил горький комок. Немного погодя все тело било мелкой дрожью.

Старый, заметив это, достал бутылку водки и протянул напарнику:

– На, глотни – поможет!

Егор припал к горлышку, не чувствуя вкуса. Наконец, когда организм определил, с чем имеет дело, резко перехватило дыхание. Прошедший боевое крещение новоиспеченный сталкер закашлялся, занюхал воротником куртки и вернул бутылку.

– Ну как? – спросил, улыбаясь, Старый, водворяя крышку на место.

– Еще повоюем! – выдохнул Егор, ощущая приятное тепло, расходящееся по всему телу. – Ты знаешь, когда Сивоконь рассказывал мне байки про Зону, я не очень-то верил во всех этих гигантских злых монстров, считая их лишь выдумками солдафонов. Похоже – зря…

– Да. Сегодняшний день не назовешь прогулкой. Правда, ты еще не видел, как работают обычные аномалии. Есть тут такие невидимые убийцы, которые забирают жизнь разнообразными изощренными способами. Имеются и другие мутанты. Мощный телепат с небольшой свитой может спокойно роту необученных солдат угомонить за пару минут. Обо всем рассказать невозможно, так как Зона изменчива. Почти каждый день появляются слухи о новых аномалиях и всякой нечисти. Большая половина – это, конечно, треп, но остальное… – сталкер умолк, повесил автомат на плечо, тяжело вздохнул. – Остальное – суровая правда. Пойдем. В баре я дам тебе КПК – там описаны все известные сталкерам убийцы и их повадки. От нечего делать почитаешь.

До наступления темноты путники благополучно вышли к Могильнику и, обогнув пару невысоких холмов, устроили небольшой привал. Утолив жажду и проверив оружие, стали собираться.

– Дальше будет небольшой отрезок сильно зараженной местности. Беги за мной и никуда не сворачивай, а то попадешь в аномалию. Застегни куртку под горло и надень респиратор. Будем надеяться, что засады перед заслоном «Пепла» еще не организовали… Ну, помоги нам Зона! – перекрестился Старый, и они снова тронулись в путь.

Глава 3

Смерть, изменившая судьбу

Сивоконь пребывал в дикой ярости. Он стоял перед штабом и нервно курил вторую подряд сигарету. Буквально пару минут назад прапорщик чуть не пристрелил сержанта, вернувшегося с блокпоста под мостом по сигналу «Эвакуация». Именно это слово отсылалось на все КПК военных перед предстоящим Выбросом. Причиной же срыва интенданта явилась обычная тупость подчиненного. Боец просто не посчитал нужным доложить, что в стороне разрушенного тоннеля слышал звук короткой автоматной очереди. Лишь сегодня под вечер он случайно упомянул в разговоре с Планом о ничего не значащей, по его мнению, мелочи. И это в то время, когда вся часть сбилась с ног в поисках двоих беглецов, неизвестно как проскользнувших сквозь плотные заслоны по всему периметру вокруг Пятихаток. Сивоконь, конечно, чувствовал и свою вину в тщетности облавы, продолжавшейся почти сутки. Ведь он знал о старой дороге на Пустырь, но доверился слухам, что проход через тоннель давно завалило при Выбросе, и не счел нужным проверить данное обстоятельство. Теперь же перед докладом полковнику о своих неудачах прапорщик старался немного успокоиться и наметить правильную стратегию разговора, чтобы не остаться крайним. Тем более подобного рода новости ему еще ни разу не приходилось сообщать командиру за весь период совместной службы. Как отреагирует Сомов – оставалось гадать на кофейной гуще.

«Может, соврать, что нашли на окраине Болот два обглоданных трупа – да и дело с концом? – размышлял Сивоконь. – Глядишь, успокоится, забудет со временем. Ну, покричит для профилактики: чё с меня – убудет?! Блин, не прокатит! Информаторов в Зоне – пруд пруди: кто-нибудь, да донесет. Лучше сказать все как есть, только умолчать о тупости сержанта. Орать, конечно, будет, но это фигня по сравнению с докладом о том, что я не проверил старую дорогу».

Прапорщик выбросил окурок и взбежал по ступенькам штаба. Дежурный старшина нехотя отлепился от стула и бормотанием поприветствовал вошедшего. Сивоконь хотел было отчитать его за медлительность, но сдержался, махнул рукой и, скрипя зубами, направился к кабинету командира. Негромко постучав по личинке замка, прапорщик открыл дверь и как можно спокойней спросил: